Камера - Страница 45

* * *

Часы показывали десять минут седьмого, когда в коридор ступили двое надзирателей. Тот, что был пониже, катил перед собой тележку с четырнадцатью ячейками. У первой камеры тележка остановилась, высокий надзиратель просунул в специальную щель металлический поднос. Обитатель камеры, тощий кубинец, не проронив ни слова, схватил поднос, уселся на край койки и с жадностью давно не видевшего еды человека заработал челюстями.

Завтрак состоял из шести блюд: пара жареных яиц, увесистый кусок бекона, четыре тоста, два крошечных пакетика яблочного джема, пластиковая бутылочка с апельсиновым соком и большой, пластиковый же стакан кофе. Простое, но сытное меню было утверждено федеральными властями.

Тележка переместилась к следующей камере. Еду заключенные всегда ждали с нетерпением оголодавших псов.

– Вы опоздали на одиннадцать минут, – раздраженно буркнул сиделец, забирая поднос.

– Можешь предъявить иск, – не повернув головы, бросил высокий.

– Я знаю свои права.

– Засунь их себе в задницу.

– Это уже оскорбление! Ты за него ответишь. Надзиратели двинулись дальше. Подобные перебранки происходили каждый день, им никто не удивлялся. Прибытие завтрака не отвлекло Сэма от работы.

– Я так и знал, что ты будешь печатать, – сказал высокий, останавливаясь перед щелью.

– Любовное послание. – Кэйхолл переместил машинку на одеяло, поднялся.

– Да хоть партитура “Севильского цирюльника”. Но только поторопись, Сэм! Шеф уже подумывает о твоем прощальном ужине.

– Скажи, пусть приготовит пиццу. Нет, с пиццей он сядет в лужу. Что ж, тогда сойдут бобы и тройка сосисок. – Сэм принял поднос.

– Это твое последнее слово? До тебя здесь один заказал говяжий бифштекс и королевских креветок, поверишь? Королевские креветки в Парчмане!

– Заказ был выполнен?

– Нет. Парень потерял аппетит. Под конец питался исключительно валиумом.

– Недурной вкус.

– Тише! – оглушительно проорал из своей клетки Джей-Би.

Надзиратели с некоторой опаской приблизились к его решетке. Могучие руки Гуллита грозно сжимали металлические прутья.

– Какие мы сегодня игривые, – заметил кативший тележку.

– Почему вы, засранцы долбаные, не можете обойтись без трепа?! Думаете, люди тут просыпаются лишь для того, чтобы выслушать ваши идиотские анекдоты? Давай сюда мой завтрак и ступай прочь.

– Ради Бога, Джей-Би, сэр! Глубочайшие извинения. Мне казалось, вас мучает одиночество.

– Ты ошибся. – Гуллит взял поднос и шагнул к койке.

– До чего ранимая душа! – Тележка покатилась к камере следующей жертвы тюремного остроумия.

Сидя на постели, Сэм помешивал ложечкой горячий кофе. Яичница с беконом в его утренний рацион не входила, а джем и тосты можно будет съесть чуточку позже. Вместительный стакан с кофе он привык растягивать до десяти, когда наступало время солнечных ванн и физических упражнений.

Кэйхолл поставил на колени машинку. Работать, работать!

ГЛАВА 13

К половине десятого утра новый вариант соглашения был готов. Сэм имел все основания гордиться собой: конечный результат вполне мог считаться шедевром. Прожевывая хрустящий кусочек тоста, Кэйхолл еще раз придирчиво прочитал документ. Высокий слог, обилие непостижимых для дилетанта терминов, цветистая фразеология свидетельствовали о том, что автор текста без колебаний вступил бы в поединок с профессиональным юристом.

В дальнем конце коридора хлопнула дверь, послышались неторопливые и уверенные шаги. За решеткой камеры выросла фигура Пакера.

– Адвокат уже здесь, Сэм. – Он снял с пояса наручники. Кэйхолл поднялся с койки, поддернул боксерские трусы.

– Который сейчас час?

– Чуть больше половины десятого. А в чем дело?

– В десять у меня прогулка.

– Или она, или встреча с адвокатом. Выбирай. Размышляя, Сэм оделся в красный спортивный костюм, вставил ноги в резиновые тапочки. Процедура одевания не отнимала у сидельцев Скамьи много времени.

– Могу я пойти на прогулку позже?

– Посмотрим.

– Она мне необходима.

– Знаю, Сэм, знаю. Шевелись.

– Мне без нее нельзя.

– Ясное дело. Как и всем остальным. Постараюсь что-нибудь придумать.

Кэйхолл провел расческой по прядям сальных волос, приблизился к умывальнику. Пакер терпеливо ждал. Сэму хотелось переброситься словечком с Джей-Би, но Гуллит уже спал. Большинство заключенных Семнадцатого блока сразу после завтрака предпочитали погрузиться в сон. Наблюдательный Пакер давно уже вычислил, что средний сиделец пребывал в состоянии сна от пятнадцати до шестнадцати часов в сутки: ему не мешали ни жара, ни холод, ни включенный за стеной соседа телевизор.

Сегодняшнее утро было непривычно тихим. Негромкое жужжание вентиляторов не нарушал ни один человеческий голос.

Подойдя к решетке, Сэм повернулся к сержанту спиной, сунул в узкую щель кисти рук. Когда Пакер сцепил его запястья наручниками, Кэйхолл сделал два шага, согнул колени и взял с постели окончательно отредактированный документ. Сержант кивнул невидимому стражу, тот нажал кнопку. Дверь камеры поползла в сторону.

При перемещении по коридорам ноги заключенных обычно соединяли довольно короткой металлической цепочкой, и имей Пакер дело с более молодым сидельцем, он бы ни минуты не сомневался. Но Сэм? Куда бежать немощному старику? Подхватив Кэйхолла под локоть, Пакер вывел его из камеры. В сопровождении еще одного охранника они подошли к массивной железной двери. Сержант повернул в замочной скважине ключ, потянул тяжелую створку на себя. За перегородкой комнаты для посетителей сидел Адам. Пакер снял с Сэма наручники.