Камера - Страница 142

142

Макаллистер снял пиджак, засучил рукава рубашки и принялся листать газеты.

– Мне нужны цифры, – язвительно напомнил он Моне.

Та ушла, чтобы менее чем через минуту вернуться с длинной компьютерной распечаткой. Судя по всему, новости губернатора ждали плохие.

– Слушаю, – с раздражением сказал Макаллистер.

– Звонки прекратились около девяти вечера, последний поступил в девять ноль семь. Из четырехсот восьмидесяти шести позвонивших по меньшей мере девяносто процентов высказали резко негативное отношение к казни.

– Девяносто процентов? – недоверчиво повторил губернатор.

Первоначальный шок у него уже прошел. К полудню предыдущего дня операторы горячей линии жаловались на поразительно высокую активность абонентов. Часом позже Мона Старк поинтересовалась статистикой, и до самого вечера оба, она и Макаллистер, оценивали складывавшееся положение, обдумывали следующий шаг. Спал в эту ночь губернатор плохо.

– Кто все эти люди? – спросил он, глядя в окно.

– Ваши избиратели, сэр. Звонки поступают бог знает откуда, но номера и имена абонентов подлинные.

– Каков наш предыдущий рекорд?

– Не помню. Что-то около сотни звонков – в тот день, когда члены законодательного собрания вздумали повысить себе оклады. Такого обвала еще не было.

– Девяносто процентов… – пробормотал Макаллистер.

– Это еще не все. Звонили и по другим телефонам. Раз десять снимала вчера трубку даже моя секретарша.

– И всякий раз речь шла о Сэме?

– Да. Каждый считал своим долгом возмутиться предстоящей казнью. Я говорила с некоторыми из наших людей, их телефоны тоже разрывались от звонков. Ночью мне позвонил Роксбург, сказал, что его сотрудники устали выслушивать протесты защитников Кэйхолла.

– Тем лучше. Пусть попотеет.

– Может, стоит прикрыть горячую линию?

– Сколько операторов дежурят в субботу и воскресенье?

– Всего один.

– Убирать его нельзя. Посмотрим, что получится к понедельнику. – Макаллистер передвинулся к другому окну, ослабил узел галстука. – Когда начнется опрос населения?

– Сегодня, в три пополудни.

– Мне будут необходимы самые точные данные.

– Они тоже могут оказаться обескураживающими.

– Девяносто процентов. – Губернатор покачал головой.

– Более девяноста, – поправила его Мона.

* * *

Аналитики сидели в комнате, на полу которой валялось около дюжины пустых жестянок из-под пива. Двое студентов принесли кипу свежих газет и направились к столу с кофеваркой и подносом горячих пончиков. Стоя у стены, Гарнер Гудмэн изучал, глядя в новенький бинокль, окна находившегося на расстоянии трех кварталов капитолия. Накануне вечером он от скуки бродил по улицам в поисках книжного магазина и в витрине какой-то лавки заметил небольшой, но достаточно мощный бинокль. Сейчас ему хотелось рассмотреть сквозь просветы жалюзи мечущегося в недоумении по кабинету губернатора: дьявольщина, с чего вдруг столько звонков?

Поглотив несметное количество пончиков и пролистав газеты, аналитики завязали жаркий спор об особенностях практики уголовного законодательства в штате Миссисипи. Длилась их дискуссия недолго: с приходом третьего члена команды, зеленого первокурсника, Гудмэн дал команду приниматься за работу.

Очень скоро стало ясно, что по сравнению с предыдущим днем эффективность горячей линии заметно снизилась. Дозвониться до единственного, по-видимому, оператора было почти невозможно. Тогда аналитики стали набирать номера телефонов, установленных в личной резиденции Макаллистера и в его региональных офисах, обеспечивавших бесперебойную связь губернатора с народом.

И народ спешил поделиться соображениями со своим избранником.

Покинув уродливое здание конторы, Гарнер двинулся вдоль Конгресс-стрит к капитолию. Впереди, у монумента героическим женщинам Юга, он увидел группу членов Клана, которыми руководил мужчина с мегафоном. Десять – двенадцать человек в белых с красным балахонах суетились у ступеней гранитной лестницы. Гудмэн намеренно сделал небольшой крюк, чтобы пройти вплотную и бросить какую-то безобидную фразу их распорядителю. Теперь, возвратившись в Чикаго, он будет иметь все основания похвастаться перед коллегами тем, что беседовал с одним из главарей Клана.

Двое ожидавших губернатора репортеров с интересом следили за возней у подножия монумента. Возле массивных деревянных дверей капитолия Гарнер нагнал команду телевизионщиков.

В приемной Мона Старк сухо объяснила: его честь в данную минуту занят и принять мистера Гудмэна не может. Не устроит ли его беседа с мистером Ларримуром? Выглядела мисс Старк несколько подавленной, и это несказанно обрадовало юриста. Вслед за дамой он с готовностью зашагал по коридору.

Хозяин кабинета разговаривал по телефону. “Уж не на звонок ли моих аналитиков он отвечает?” – подумал Гарнер и, повинуясь жесту Ларримура, покорно опустился на стул. Мона Старк оставила мужчин одних.

– Доброе утро, – проговорил Ларримур, кладя трубку. Гудмэн с достоинством кивнул:

– Благодарю за то, что согласились провести слушание. В свете сказанного губернатором в среду мы уже не ждали положительного ответа.

– Губернатор испытывает сейчас на себе чудовищное давление, как, впрочем, и мы все. Готов ли ваш клиент рассказать о своем сообщнике?

– Нет. Пока его позиция не изменилась. Ларримур сокрушенно покачал головой:

– Какой тогда смысл в слушании? Идти на уступки мы не намерены, мистер Гудмэн.

– Мой коллега работает с Сэмом. Мы пытаемся убедить его. Слушание все-таки должно состояться. Надеюсь, Кэйхолл передумает.

142