Камера - Страница 64

Сэм швырнул к стене ненадкушенный тост, принялся наблюдать. Ждать пришлось недолго: таракан обнаружил поживу почти моментально, покружил, исследуя, и счел, по-видимому, несъедобной. Значит, сукин сын успел переговорить с прессой. Чему, черт побери, в этих колледжах учат? Какой конфиденциальности?

– Сэм, ты не спишь? – послышался из-за стены голос Джей-Би.

– Нет.

– Включи четвертый канал.

– Уже видел.

– Ты не обалдел?

– Все в норме.

– Дыши глубже, Сэм.

Выражение “дыши глубже” было среди приговоренных к смерти в газовой камере обычным и воспринималось как мрачный, но беззлобный юмор. Звучало оно всякий раз, когда кто-нибудь позволял себе проявление эмоций. Однако в устах охраны эти слова теряли оттенок шутки. Фраза становилась посягательством на конституционные права заключенных. Она фигурировала во множестве судебных исков, свидетельствуя о жестоком, садистском обращении с сидельцами.

Сэм заключил, что насекомое не ошиблось. Завтрак остался нетронутым. Глядя в пол, Кэйхолл отхлебнул кофе.

В девять тридцать в коридоре послышались шаги Пакера. Близилось время утренней прогулки. Рядом с Пакером двигались двое охранников, один нес в руке ножные оковы. У камеры Сэма троица остановилась.

– Это для чего? – спросил он, указывая на кандалы.

– Меры безопасности, Сэм.

– Во время прогулки?

– Нет. Мы пойдем в библиотеку. Твой адвокат ждет тебя там. Беседа ваша будет протекать среди книг. Повернись.

Подчинившись, Сэм просунул сведенные за спиной руки в прорезь. Пакер сомкнул вокруг его кистей наручники, прогрохотал тяжелым ключом. Дверь распахнулась, Сэм ступил в коридор. Оба охранника опустились на колени и сковали его лодыжки стальной цепью.

– Как же моя прогулка? – спросил Кэйхолл.

– Что – прогулка?

– Не что, а когда.

– Позже, Сэм.

– Вчера я это уже слышал, но ее не было. Ты солгал. И сейчас тоже врешь. Я напишу жалобу.

– Рассмотрение жалоб требует времени, Сэм. Иногда на них уходят годы.

– Требую встречи с инспектором.

– Уверен, он сгорает от желания поболтать с тобой, Сэм. Ты идешь к адвокату или нет?

– Я имею право на беседу с адвокатом – точно так же, как и на прогулку.

– Отстань от него, Пакер! – что было силы заорал из своей клетки Хэнк Хеншоу.

– Ты трепло, Пакер! Жалкое трепло! – донеслось с другой стороны, где сидел Джей-Би.

– Спокойно, парни, – холодно бросил Пакер. – Старина Сэм будет окружен максимальной заботой.

– Как же! Ты придушил бы его сегодня же, если б мог! – Хеншоу не хотел успокаиваться.

Когда оковы были надеты, Сэм шагнул в камеру, чтобы взять папку. Прижав ее к груди, он двинулся за Пакером.

– Устрой им концерт, Сэм! – крикнул вслед процессии Хеншоу.

Нестройный хор возмущенных голосов послышался и из других камер. Пройдя через две двойных двери, Сэм и трое сопровождавших ступили в небольшой вестибюль.

– Инспектор говорит, на прогулку у тебя сегодня будет целых два часа после обеда. И потом тоже, вплоть до того дня, когда все это закончится, – на ходу бросил Пакер.

– Что закончится? – Это.

– Ты о чем?

Исполнение приговора охранники называли меж собой “это”.

– Ты знаешь о чем, – сказал Пакер.

– Передай инспектору, что он душка. И спроси, будут ли мне полагаться два часа, если “это” не произойдет. Да, вот еще: скажи, я считаю его лживым сукиным сыном.

– Об этом он уже осведомлен.

У решетки перед дверью выхода все четверо остановились Пакер записал что-то в журнале, один из охранников раскрыл дверь. На площадке возле здания Семнадцатого блока их ждал белый мини-автобус. Сэма подхватили под локти и втащили в салон. Черный гигант уселся рядом с водителем.

– А кондиционер здесь имеется? – недовольно спросил Сэм у одетого в униформу мужчины, который сидел за рулем.

– Само собой, – ответил тот, трогая машину с места.

– Так включи его.

– Прекрати, Сэм! – бросил Пакер без особого убеждения в голосе.

– Я сутками обливаюсь потом в клетке. Надоело задыхаться. Пусть включит. У меня тоже есть права.

– Дыши глубже, Сэм, – процедил Пакер, подмигивая водителю.

– Ты еще пожалеешь о своих словах, Пакер. Мало не покажется.

Водитель нажал кнопку на панели управления, в салоне повеяло прохладой. Мини-автобус проехал через ворота и медленно двинулся по грунтовой дороге.

Несмотря на наручники и ножные оковы, Сэм наслаждался. Посматривая в окно, он напрочь забыл о своих сопровождавших. В придорожной канаве поблескивали лужицы воды, дождь смыл пыль с кустиков хлопка, которые поднимались уже выше колена. На память пришло детство: вот он мальчишкой собирает раскрывшиеся пушистые коробочки. Усилием воли Сэм отогнал непрошеное воспоминание. Оказавшись на Скамье, он сознательно отрезал от себя прошлую жизнь, и в те редкие моменты, когда перед глазами начинали мелькать картины минувшего, Сэм заставлял мозг переключиться.

Машина неторопливо ползла вперед. Кэйхолл долго не отводил глаз от двух заключенных, которые сидели в тени дерева, наблюдая за тем, как их товарищ играючи управлялся с тяжелыми гантелями. Да, троицу окружала колючая проволока, но до чего же приятно, думал он, находиться под открытым небом, болтать, испытывать силу своих мышц и не мучить себя мыслями о газовой камере.

* * *

Юридическую библиотеку в Парчмане называли Прутиком – она была слишком небольшой, чтобы считаться полноправной ветвью главного книгохранилища, расположенного ближе к центру необъятной территории, в другой зоне. Пользовались Прутиком исключительно сидельцы Скамьи. Библиотечная пристройка лепилась к задней части административного здания. Вела в нее единственная дверь, окна отсутствовали. За прошедшие девять лет Сэм бывал здесь неоднократно. В маленькой комнате стояли стеллажи с неплохой подборкой книг по юриспруденции, периодикой и справочной литературой. Центр комнаты занимал длинный деревянный стол. Предполагалось, что за порядком должен следить библиотекарь из числа обычного контингента, однако найти человека толкового было непросто, и книги размещались на полках без всякой системы. Данное обстоятельство жутко раздражало Сэма: аккуратист по натуре, он инстинктивно не доверял афроамериканцам, заботам которых, по его мнению, поручала библиотеку администрация.