Камера - Страница 48

– А до Гринвилла зеленый “понтиак” уже использовался?

– Да. Пару раз, если мне не изменяет память. В нашем распоряжении имелось несколько машин.

– Все предоставлял Доган?

– Да. У него была торговля подержанными автомобилями.

– Знаю. В предыдущих случаях “понтиак” подгонял один и тот же человек?

– Я никогда не видел того, кто подгонял машины. Доган придерживался собственного стиля. Он соблюдал дьявольскую осторожность и скрупулезно просчитывал все варианты. Не стану утверждать, но водитель “понтиака” почти наверняка и представления не имел о том, кто я такой.

– Машины подгонялись уже с динамитом в багажнике?

– Да. Без исключений. Запасов взрывчатки Догану хватило бы на небольшую войну. Ведь феды так и не обнаружили его арсенал.

– Где ты научился обращаться со взрывчаткой?

– В летнем лагере Клана. Прочитал книжонку с инструкциями.

– А не в крови ли у тебя этот дар?

– Нет.

– Я не шучу. Так откуда он?

– На самом деле все очень просто. За полчаса и недоумок натаскается.

– Ну да. А потом у тебя уже появился некоторый опыт.

– Опыт помогает. Суть-то в том, чтобы зажечь спичку. Годится любая, лишь бы не отсырела. Вспыхивает огонек, ты подносишь его к концу бикфордова шнура и делаешь ноги. При достаточной длине шнура у тебя есть пятнадцать минут.

– Этим искусством владели все члены Клана?

– Все, с кем я был знаком.

– Ты и сейчас поддерживаешь с ним отношения?

– Нет. Меня бросили.

Адам внимательно наблюдал за лицом своего собеседника. Кэйхолл смотрел на него не мигая, морщины на лбу оставались неподвижными, в глазах не светилось ни сожаления, ни ярости. Внук опустил голову к блокноту.

– 2 марта 1967 года прозвучал взрыв в синагоге Хирша в Джексоне. Бомбу установил ты?

– Идешь прямо к цели, да?

– Вопрос несложный, правда? Сэм стиснул зубами фильтр.

– Почему это так важно?

– Просто ответь на него, и все. – Адам готов был сорваться. – Увиливать поздно.

– О таком меня еще не спрашивали.

– Что ж, пользуйся моментом. Да или нет?

– Да.

– Приехал туда на зеленом “понтиаке”?

– По-видимому.

– Кто находился рядом с тобой?

– С чего ты взял, что со мной еще кто-то был?

– Некий свидетель говорил, будто за несколько минут до взрыва мимо него проехал зеленый “понтиак” с двумя мужчинами внутри. Он даже узнал в тебе водителя.

– Ага. Старый добрый Баскар. Читал о нем в газетах.

– Он стоял на перекрестке, через который вы мчались к синагоге.

– Как же, стоял. Выйдя в три часа ночи в стельку пьяным из бара. Баскар, и ты об этом знаешь, ни разу не появился в зале суда. Его не приводили к присяге, не подвергали перекрестному допросу. Он молчал до того момента, пока газеты всей страны не напечатали мой портрет.

– По-твоему, он лгал?

– Нет, скорее всего просто не сознавал, что несет. Не забывай, Адам, ведь обвинение в этом взрыве мне так и не предъявили. Баскар не давал официальных свидетельских показаний. Вся история выплыла наружу только после того, как его раскопал в одном из борделей какой-то бойкий репортеришка.

– Хорошо, попробуем по-другому. Был ли кто-либо рядом с тобой утром 2 марта 1967 года, когда ты закладывал бомбу в синагогу Хирша?

Отодвинувшись от окошка, Сэм склонил голову на грудь, мышцы его расслабились. Из кармана появилась синяя пачка “Монклера”, морщинистые пальцы неторопливо выбрали сигарету, поднесли ее к влажным губам. С той же обстоятельностью из другого кармана Кэйхолл извлек коробок, чиркнул спичкой. К потолку потянулась сизая струйка дыма.

Адам понял: рассчитывать на скорый ответ не приходится. Длительная пауза сама по себе была достаточно красноречивой. Биение сердца участилось, по пустому желудку растеклась сосущая боль. Уж не момент ли истины переживает сейчас Сэм? Если в подготовке взрыва принимал участие и его сообщник, то, может быть, вовсе не дед устанавливал трубки динамита? Может быть, удастся найти судью, который выслушает вновь вскрывшиеся обстоятельства и распорядится отсрочить казнь? Вполне допустимо. Даже вероятно. Или только может быть?

– Нет, – с сочувствием, но твердо ответил Кэйхолл.

– Не верю.

– Я действовал один.

– Я не верю тебе, Сэм.

Кэйхолл пожал плечами и закинул ногу за ногу. Набрав в легкие воздуху, Адам аккуратно записал что-то в блокноте, перевернул страницу.

– В котором часу ты прибыл в Кливленд ночью 20 апреля 1967 года?

– Какой раз ты имеешь в виду?

– Первый.

– Из Клэнтона я выехал около шести. Дорога заняла пару часов, значит, на месте я оказался примерно в восемь.

– И куда ты направился?

– В торговый центр.

– Зачем?

– На стоянку, за машиной.

– Зеленым “понтиаком”?

– Да. Но его там не было. Тогда я сел за руль и двинул в Гринвилл, осмотреться.

– Тебе приходилось бывать в нем раньше?

– Да, недели за две до этого. Провел, так сказать, рекогносцировку. Я даже заглянул к адвокату в офис.

– Ты совершил глупость, согласись. На суде секретарша опознала в тебе мужчину, который спрашивал дорогу и попросил разрешения зайти в туалет.

– Ужасную глупость. Но ведь я и не рассчитывал попасть в руки полиции. Предполагалось, что второй раз девица меня уже не увидит. – Кэйхолл затянулся дымом. – Непростительная ошибка. Но какой смысл рассуждать об этом сейчас?

– Сколько времени ты провел в Гринвилле?

– Час или час с небольшим. Нужно было вернуться в Кливленд, сменить машину. Догам всегда предусматривал альтернативный вариант, так что “понтиак” ждал меня на запасном Месте, на стоянке трейлеров.