Камера - Страница 135

135

* * *

К четырем часам дня Верховный суд штата Миссисипи еще не отклонил петицию по вопросу умственной и психической неполноценности Сэма Кэйхолла. С момента подачи бумаги прошло более суток. Адам продолжал изводить телефонными звонками судебного клерка:

– Прошу вас, мне необходим ответ.

Равнодушно-вежливый голос в трубке лишал всякого оптимизма. Верховный суд штата явно тянул время.

Не лучше обстояло дело и с федеральным уровнем: протест в Верховный суд США по поводу неконституционности казни в газовой камере тоже оставался без ответа; застряла где-то в недрах апелляционного суда жалоба на неквалифицированные действия Бенджамина Кейеса.

Четверг не принес никаких новостей. Судейские чиновники вели себя так, будто речь шла об одной из многочисленных жалоб, которые педантично регистрируются, взвешенно и беспристрастно рассматриваются и кладутся под сукно. Адаму же были необходимы действия – отсрочка, слушание или хотя бы ясный и недвусмысленный отказ, дававший основания обратиться в более высокую инстанцию.

Он расхаживал по кабинету, то и дело поглядывая на телефонный аппарат. Стол был завален горами ставших вдруг абсолютно бесполезными бумаг. Царившая в “Бринкли-Плаза” умиротворенная атмосфера не давала дышать. Известив Дар-лен о том, что ему требуется глоток свежего воздуха, Адам вышел на улицу. В пять часов вечера воздух оставался влажным и знойным. По Юнион-стрит Адам добрался до “Пибоди”, зашел в бар и уселся за столик в углу с порцией виски. За минувшие с приезда из Нового Орлеана три дня он впервые позволил себе спиртное. Виски дарило ощущение покоя, к которому, правда, примешивалось чувство острой тревоги за Ли. Он обвел взглядом толпившихся в вестибюле постояльцев отеля, всмотрелся в фигуры хорошо одетых людей, бессознательно надеясь увидеть знакомый силуэт. Где пятидесятилетняя женщина может прятаться от жизни?

К столику приблизился высокий мужчина с собранными на затылке в конский хвост волосами.

– Прошу прощения, сэр. Вы Адам Холл, адвокат Сэма Кэйхолла?

Адам кивнул, и мужчина удовлетворенно улыбнулся:

– Кирк Клекнер, “Нью-Йорк тайме”. – Он положил на столик визитную карточку. – Приехал сюда, чтобы рассказать нашим читателям о предстоящей казни. Позволите сесть?

Адам рукой указал на стул.

– Считаю, мне здорово повезло. – Глаза Клекнера блеснули. На вид ему было лет сорок, аккуратная бородка с проседью, упрямый подбородок, клетчатая рубаха заправлена в выцветшие джинсы. – Узнал вас по снимкам в газете.

– Очень приятно, – довольно сухо бросил в ответ Адам.

– Мы можем поговорить?

– О чем?

– О, у меня куча вопросов. Насколько я понимаю, ваш клиент не дает интервью.

– Совершенно верно.

– А вы?

– Тоже нет. Я не против перекинуться парой слов, но только не для печати.

– Это осложнит мою задачу.

– Честно говоря, мне плевать на вашу задачу. Меня не интересует, насколько она сложна.

– Что ж, спасибо за откровенность.

К столику подошла стройная официантка.

– Кофе. Черный, пожалуйста. Когда вы последний раз виделись с дедом? – спросил Клекнер.

– Во вторник.

– А следующая встреча?

– Завтра.

– Как он?

– Пока держится.

– Вы тоже?

– Я просто получаю удовольствие.

– Нет, серьезно. Может быть, проблемы со сном, усталость?

– Да, усталость. Да, проблемы со сном. Я работаю по восемнадцать часов в сутки. Предстоящие дни станут, наверное, настоящим адом.

– Не так давно я писал о казни Бунди во Флориде. За неделю до экзекуции его адвокаты вообще потеряли сон.

– Расслабиться действительно трудно.

– Намереваетесь ли вы выступить в этом качестве еще раз? Знаю, защита в суде – не ваша специальность, но все-таки?

– Если только придется вызволять со Скамьи еще одного родственника. Скажите, что вас заставляет разрабатывать столь мрачную тему?

– Я уже многие годы занимаюсь вопросом смертной казни. Мне бы очень хотелось взять у мистера Кэйхолла интервью.

Покачав головой, Адам опрокинул в рот остатки виски.

– Ничего не выйдет. Он не общается с посторонними.

– Вы не согласитесь попросить за меня?

– Нет.

Официантка принесла кофе.

– Вчера я беседовал в Вашингтоне с Бенджамином Кейесом, – сказал Клекнер, крутя в пальцах ложечку. – Он утверждает, что ничуть не удивлен выдвинутыми вами претензиями. Говорит, это стандартная процедура.

Мнение Кейеса Адама не волновало.

– Это и в самом деле так. Извините, мне пора. Приятно было познакомиться.

– Но я рассчитывал…

– Вам уже здорово повезло, по вашим же словам. – Адам встал.

– Всего два момента.

Но собеседник Клекнера решительно направился к выходу. Оказавшись на Франт-стрит, Адам направился в сторону реки. Навстречу двигались группы беззаботных, улыбающихся молодых людей. Господи, как он им завидовал! Ни у одного из них не было на плечах такой тяжелой ноши.

Проглотив на ходу купленный у уличного торговца сандвич, Адам вернулся в офис.

* * *

Пойманного в окружавших Парчман лесах кролика охотники, два плечистых тюремных охранника, нарекли, по случаю, Сэмом. Из четырех, что угодили в силки за последние два дня, он оказался самым крупным. Собратья его были уже съедены.

В ночь с четверга на пятницу кролик в сопровождении полковника Наджента и четырех человек из состава исполнителей прибыл в Семнадцатый блок. Мини-автобус остановился возле сложенного из красного кирпича домика, пристроенного вплотную к приземистому зданию блока.

В домик вели две металлические двери. За одной находилась узкая, восемь на пятнадцать футов, комната – отсюда за казнью наблюдали свидетели. В стене напротив двери имелись три небольших занавешенных черными шторками окошка.

135